Ленинградский альбом

«Уважаемые друзья!

Посылаю Вам для Ленинградского альбома эл. почтой:

- моё фото;

- 2 моих стихотворения из недавно изданного Сборника моих стихов:

- Войны недетское лицо;

- Вспоминая блокаду.

Посылаю Вам также материалы о моём отце, фронтовике, орденоносце, освобождавшем Прибалтику, впоследствии журналисте, члене СЖ СССР, ныне покойном.

Я сам блокадник, ныне пенсионер. Ваша тематика мне близка, благодарен Вам за этот повод всколыхнуть память нашего поколения, чтобы вспомнить всё то героическое, что было в нашем многострадальном народе.

Алексей Михайлович Казарновский, ЖБЛ, 1937 г. рожд».

Войны недетское лицо

(отрывки из детских воспоминаний)

Ушёл в анналы старины
Двадцатый век,
Но не исчез оскал войны,
И человек,

Кричавший грозное «ура»,
Ещё живёт,
И знают только доктора,
Как он прервёт
Свой неоконченный полёт.

Грустна она,
Та незабвенная война.

Что памяти моей печальной
Дала война?
Снарядов свист и плач прощальный
И... тишина...

На стенке черный репродуктор,
Замёрзший двор,
Родные в поисках продуктов
И... первый вор...

Лишивший нас остатков пищи
Через окно...
В моём оплаканном жилище
Давно темно...

И детский сад, такой холодный,
Хоть печь дымит...
И я, заплаканный, голодный...
И мать шумит...

Мне неподвластны в полной мере
Те времена...
Одни кромешные потери...
Идёт война...

Во время вражеских налётов
Все шли в подвал...
Там было людно, плакал кто-то...
Я узнавал

Людей истерзанные лица,
Игру теней,
Готовых воедино слиться,
И слитность дней...

Потом отъезда горький опыт
И скрип саней...
И материнский тихий шепот...
И я при ней...

А над слабеющей машиной
Опять налёт...
И ось со спущенною шиной
Вмерзает в лёд...

Моё оплаканное детство
Как горький сон...
Войны испытанное средство -
Мой тихий стон...

И мать, протягивая руку,
Жива едва,
Лишь предвещала мне разлуку –
Рука мертва...

Как много горя в детском стоне –
Увы, она
Была в спасительном вагоне
Обречена...

Я мать свою уж не увидел,
Ушла она...
Меня, мальчонку, мир обидел –
Была война...

Потом шум поезда и крики,
И в окна пар,
Безостановочные блики
Слепящих фар...

И шум вокзала на стоянке
И кипяток...
И хлеба тёплые буханки,
И слёз поток...

Потом ночная остановка,
В вагоны стук...
Перезаряжена винтовка...
И взрыва звук...

Затем меня ведут куда-то...
Мой детский крик...
И появление солдата.
Потом старик

Ведёт меня к чужому дому,
Рукой тряся...
Я не готов к пути такому,
И сила вся

Исчезла вдруг из ручек детских,
Я вмиг поник
И скоро брал из рук соседских
И хлеб, и шпиг...

Я год скитался по квартирам,
Но твёрдо знал:
Вернётся мать, всё будет миром...
Я ждал и ждал...

И вот с волненьем, мне присущим,
Я вновь живу –
Меня оставили живущим
И наяву!..

Спасибо людям, кто в те годы
Спасал меня
От голодовки, непогоды
И от огня...

Кто выдержал лихую гонку
И сумрак тот...
Укрыл трёхлетнего мальчонку
От всех невзгод...

Ну а потом спасибо деду,
Что спас меня,
Вплетя великую победу
В оправу дня...

Мы ликование не скроем...
Мы все в слезах...
Отец, вернувшийся героем
И в орденах...

Отец узнал родного сына –
Прошла война...
Была фашистская машина
Побеждена...

Потом я в дом родной приеду –
Я снова жил
И ту великую победу
Я заслужил

Я разделял со всеми славу
И песни пел,
И в эту славную оправу
Вскочить успел...

И хоть примкнуть к пришедшей славе
Не вправе я,
Но в этой праздничной оправе
Есть часть моя...

- Январь 2011

Вспоминая блокаду

Детям блокады посвящается

О, дети мои, Вам всё снится блокада,
Хотя уж полвека не слышно войны,
Хотя и в помине уж нет Ленинграда
И раненых стоны во тьме не слышны

Вы вынесли всё, в эти страшные годы
На плечики Ваши свалилась беда,
Не каждый рождён был из крепкой породы
И смертью за нас Вы платили тогда

Война не ушла и не канула в вечность,
Она поменяла лишь дьявольский фон
И я б не хотел променять на беспечность
Младенческий плач и ребяческий стон

Вы полною мерой войну оплатили,
Тяжелых лишений не стёрты следы,
Вы тысячи жизней своих воплотили
В посмертные детские Ваши ряды

Но годы не лечат нас, раны кровавы,
Мы с горькою метой на свет рождены,
Победой, не только достойною славы,
Но тяжкой судьбою они скреплены

О, дети мои, память жизни не рвётся,
Хотите ль услышать последний завет?
Скажите, легко ль Вам на свете живётся?
И... только молчанье глухое в ответ...

Автобиография

 

                                                                      Поживи подольше,

                                                                      так увидишь побольше!

                                                                      (русская поговорка)

 

 

                                               1.

 

 

Тайны жизни моей я от вас, безусловно, не скрою,

Расскажу вам о них без стеснения и без прикрас,

Как когда-то рассказывал вам предрассветной порою

И потом повторял собеседникам многим не раз

 

Память может высвечивать в жизни ярчайшие пятна,

Как мудра, избирательна и кропотлива она,

Как прилежно скупа и всегда поразительно внятна

Та заветная песня, что нам постоянно слышна!

 

Вспоминаю отдельные пятнышки раннего детства,

От беды уводила меня благодарная мать

И, прикованный цепью беспечного добрососедства,

Я проделками часто пытался её донимать

 

Дальше  - пятна  войны  проходили своей чередою,

Вой сирен и немецких снарядов глухая пальба,

Силуэты людей, проходящих по льду за водою,

Не нашедших обратной дороги святая судьба

 

Помню в комнате стол, белой скатертью кем-то накрытый,

Я на нём крошки хлебные детской рукой собирал,

И давил меня плач, от обиды внезапной не скрытый,

Будто я от лишений войны в сотый раз умирал

 

Ну а дальше - отъезд через бурные Ладоги воды,

Шум моторов машин и парящих над ними сигар,

Поливающих жидким свинцом  проходящие своды

Бесконечных гробов в ореоле светящихся фар

 

Мать сумела отдать мне последние крошки и силы,

И спасала меня, обещая другую судьбу,

Но святая судьба довела её лишь до могилы

Да и то не в отдельном, а  в  общем и тесном гробу

 

 

                                        2.

 

 

Отгремела война, успокоились люди и звери,

Раны сердца слегка приглушила на время  она,

Но не смогут восполнены быть человечьи потери,

Те, которые нам подарила дурная война

 

Да, мы дети войны, да, нам  грустно, мучительно больно,

Ведь  могла наша жизнь оборваться в нечаянный миг,

Но наш  ангел-хранитель отсеивал нас  произвольно

И приклеивал избранным  на спину нужный ярлык

 

Что ж, продолжим рассказ ароматным дыханием школы,

Я её вспоминаю всегда, даже вижу во сне,

Несмотря на нередкие в годы учебы проколы,

Самой славной страницей она вспоминается мне

 

Младших классов каникулы летом – сплошное приволье,

(Дети помнят те годы прелестные вовсе не зря),

Приносило нам лето почти неземное раздолье,

В пионерские нас отвозя отдыхать лагеря

 

Годы школьной учебы навечно останутся с нами

Лебединою песней, которую в жизни ты пел,

Описать эти годы мы можем любовно словами,

Но не каждый из нас это сделать умело успел

 

 

Я осознанно выбрал со школы химический профиль

И, признаться. ни разу об этом потом не жалел,

Не пугал меня атом, делящий ядро Мефистофель

И алхимии символ тогда надо мной не довлел

 Я бы мог рассказать вам достаточно много историй

О студенческой жизни, неспешно пришедшей  затем,

Было всё: и любовь, и вражда, и  lovestory,

И научные диспуты в русле бесчисленных тем

 

Научился я в эти весёлые юные годы

Правду жизни от фальши и зло от добра отличать,

Я открыл безраздельное чувство щемящей свободы

В тех делах, что ещё впереди предстояло начать

 

Ну а дальше – работа, лихие мои институты,

С каждым был  совместим для меня целевой интерес,

В них я строил свои необъятные планы-редуты,

Принимая одни, от других отходя наотрез

 

 

                                         3.

 

 

После нескольких проб и, как водится, ряда ошибок

Я нашел, наконец,  для себя свой родной институт,

Тут я более четверти века не жил без улыбок,

Крепли дух и сознанье  моё полнокровнее  тут

 

Защитил диссертацию, вышло и ново, и сильно,

Много планов отныне легко покоряется мне,

Я вгрызался в науку, всегда публикуя обильно

И статьи, и патенты, так нужные нашей стране

 

Мне в науке всегда помогал и способствовал климат,

Опирался всегда я на умных и добрых людей,

Никогда бы прекрасных  успехов достичь не смогли мы,

Не питая друг друга лучами  прекрасных идей

 

А когда перестройка пришла и раздвинулись своды,

Я ушел из науки и стал обучать молодежь,

Так сильней ощутил я ушедшее чувство свободы,

От которого  вряд ли надолго  когда-то  уйдёшь

 

Буду честным, кадетский космический корпус

Стал последней надёжной и веской опорой моей,

Без него сей легко и небрежно набросанный опус

Просто не был бы точен и, может быть, не был полней

 

Никогда я не льстил ни начальникам, ни командирам,

Правду-матку рубил или дипломатично молчал,

Очень редко гордился завидным «служебным мундиром»

И превратности жизни с весёлой улыбкой встречал

 

 

Не могу не сказать и ещё об одном увлеченье,

Я треть века почти беззаветно ему посвятил –

Это бег, помогавший мне в жизни, работе, ученье,

Испускавший мне свет лучезарных небесных светил

 

Пусть пылится ещё незакрытая жизни страница,

Я пока не спешу закрывать её слабой рукой,

Пусть она на какое-то время еще сохранится

Перед тем, как уйду на заслуженный, долгий покой…

 

 

                                                                                    окт 2011